| |
Под обломками рухнувшей старой "Юности" погребена и легендарная студия Ковальджи, которую последние годы я вел вместе с К.В... Самый юный из последнего набора студийцев, ныне пятнадцатилетний, Марк Завадский успел в роковом тринадцатилетием возрасте выпустить книжку стихов под эгидой фонда Рерихов... в Калуге, тиражом... 100 экз. Что характеризует не столько юного автора, сколько те благословенно-гибельные времена, которые вновь воцаряются в России.
Однако калужский раритет Марк не показывает. Поэт стесняется детских стихов. Что характеризует уже не времена, а непосредственно автора. Я представляю "ГФ" новые стихи Марка Завадского.
Видит Бог, эго хорошие стихи.
Марк ЗАВАДСКИЙ
Со скоростью взгляда из тысячи ста превращений
Из тысячи букв, разлетевшихся грязью и пылью
Я выбрал одну бесконечную смену движений
Ведь крылья забыли про руки и руки про крылья.
Как пулю от пули нельзя отличить по пол-е my
По страху, по боли, по тонким, трепещущим птицам,
По голосу, рвущему стены, по свету из окон
А звук обретает размерность и плоскостность ситца.
И там-то, на грани, на скользких ступенях у входа
Живущий когда-то встречает живущего где-то
Года как копейки в копилку пустую со стоном,
С о звоном и хох отом падают гулко монеты.
И миг ожиданья. Щелчок между светом и светом
На тысячи лет сквозняка и сырых канцелярий
Статистика — это наука о прочности стали.
Вот редкостный зверь! Поместите его в бестиарий
На сто человек две десятых такого поэта!
Мой сон, — ты назойлив, смешон и легко узнаваем повсюду.
А кто-то за мною по пальцам считает планеты
Мой разум без цели за ним наблюдает оттуда
Единственный глаз у единой вселенной ослепнет
От долгого виденья истины перед собою.
Масштабы меняются. Голос, смешавшись с землею
Асфальтовым инеем дышит у уха ночного
Раскованный снег поневоле ложится пластами
Кленовые листья в уме умножаются на пять
А черным деревьям стоять и стоять безнадёжно.
1992
***
Я дышал твоим воздухом, город, твоей темнотой
Одноглазых, изогнутых, мутных, чумных фонарей.
Я бежал по считающей наши шаги мостовой
У трёх тысяч стальных, одинаково чёрных дверей.
Она всё подсчитает и выведет верный итог
Сколько съедено хлеба, сколько пройдено пыльных дорог.
И на Страшном суде, нам зачтутся шаги — это точно.
Ночь — это смерть. Только жарче и дольше.
И опять те же мысли и та же осенняя грязь.
И на улицах ветер шумит витражами оконными.
Москва — это город, где все улицы катятся вспять.
Г де все люди глухие и все горы поклонные.
И дома помертвевшие окнами молча глядят.
Почерневшие губы не тронет забытое слово.
Спи, мой город, мой бедный, м ой старший, мой царственный брат.
Т воё золото кончилось — есть серебро и олово.
Ты вылепишь нас из твоей небогатой земли,
Скажешь — " В с ё у вас есть — руки, ноги — идите"
И добавишь — "Прощайте же, глиняные мои
Только бойтесь воды и подолгу в огонь не глядите" .
* * *
Из сотканных пюнкими нитями стружек древесных,
Полей и лесов, уходящих в чернильную древность,
Из тёмных полей, променявших звезду на отвесность
Деревьев стоящих и неба, глядящего в небо.
Как много сказать нужно. Вымолвить слово труднее
Чем в чёрных озёрах найти оправдание света.
В верхушках деревьев звенит комариное лето.
И время стареет. Становится злее, быстрее.
Картавый огонь, раздуваемый жадно и жарко.
В удушье за корни цепляется пальцами тени.
Двенадцать шагов в пустоту за апостолом Марком
И голос, молчащий на каждой ступени.
* * *
Сегодня день какой-то неуклюжий
Стоит и мокнет у ворот больницы
Переминаясь, проклинает лужи.
И жалуясь на боли в пояснице
Он виновато косится на окна.
Он как пробел. Такой же незаметный
Неразличимый в сутолоке привычной
Кто так неизлечимо болен светом
Не может стать ни истиной привычной,
Ни буквой в ч е р н о й пляске остановок.
Я выйду в этом маленьком просвете
Из тишины бессрочных обязательств.
Безоговорочных и безупречных
Всегда всему виною обстоятельств.
И этот снег, растоптанный и вмятый,
И этот бег, без запятых и точек,
Без долгих и ленивых проволочек.
Лишь запах гари, только привкус мяты
И тишина оставленного дома.
Чтоб не было обидно никому.
Чтоб каждый знал на что способен каждый.
Я выжгу по родимому пятну,
Клейму, отметке, впадине... Однажды
Тебя убьёт тот чёрный человек.
Иди, живи и помни — Бога нет.
Нет? Нет. А потому длинна твоя дорога.
Авось и ты когда-то станешь богом.
И будешь отрицать себя, как я.
Как ты?.. Не каждому дано увидеть
В ответ на голос пустоту.
Не мне учиться ненавидеть,
Я ненавижу прямоту
Линеек, линий, граммов, метров...
Так передай: меня нет
|
|
